KG.TYUP.NET

В июле 1680 года, посланному к Галдану-контайше, по его желанию, для перего­воров по делам кыргызским и тюленгутским, томскому сыну боярскому Григорию Пущину представители кыргызов между прочим говорили: "Ныне де с государевыми людьми живем в совете и шатости у нас никакой нет, аманатов своих добрых в Томск дали, и ясак платить кыштымам, которые прежде были государевыми ясашными людьми, велим и по прежним их жилищам распустили... А красноярской русской по­лон мы отпустили весь, а Шандина сына Таганая к нам, в киргизскую землю, не отда­ли, а у нас де в том с Романом Старковым с тов. и шерть была, и то де промеж нас стала неправда"... Переговаривавшиеся за отсутствием Галдана (находившегося в походе "под Яркень и под Иньи и в казачью орду") его зайсаны, со своей стороны, наказывали кыргызам: "О чем де у вас была шерть и договор с государевыми людь­ми, того де и держитесь. А Галдан-контайша отнюдь задору с государевыми людьми чинить не велит, жили бы в миру и в совете"...

Мир, однако, был недолгий. В 190 (1682) г., по распоряжению из Москвы, хо­дил на кыргызов из Томска с тобольскими, тарскими, кузнецкими и томскими ратны­ми людьми Иван Суровое. Он ожидал до 13 июня на речке Таук прибытия енисей­ских служилых, когда же они к сроку не пришли, то перешел на речку Урсу. Здесь на его табор напал князь Ернак, и Суворов, видя, что ему "с кыргызы биться невмочь", отступил и "в бою, в осаде и в отходе" потерял 61 человека убитыми и 69 ранеными. Значит, поход его кончился очень неудачно.

Около июня 192 (1684) года князь озерского улуса Шурло посылал своего ра­ботника требовать ясак с камасинских ясашных, живших на р. Кане. По словам Шанды и Сары, тубинских князей, Ернак стоял в это время на Белом озере и требовал ясак с кызыльцев; кыргызские князья готовились к войне за то, что "в Томском Еренякова сына из аманата не переменили". Однако, по слухам, в сентябре того же 1684 года вернулись из Москвы посланцы Ернака с царским жалованьем (сукнами в по­дарки) и привезли из Томска сына Ернака и сына Шанды. Был тогда же слух, что "на Кемчюг (Кемчик?) реку пришел мугальский алтын-хан Лозон близ киргиской (кыргызы) и тубинской землиц, ...хочет собирать полон свой, который киргизы на боях преж сего имали и полонили"...2 Возвращение Таганая, "который сидел за отцову измену в тюрьме", произведено было по царскому указу. Иван Петров, который по тому же указу отвозил Таганая к кыргызам, вернулся в Томск 13 ноября 193 (1684) года, при­везя с собою новых аманатов "алтысарского улусу Зжину (?) Сартыканова сына, Ернакова племянника, да исарского улусу Утея на перемену прежних аманадчиков Чюе да Керею"

По собранным в конце первой четверти XVIII столетия послом Петра Великого к контайше капитаном Унковским сведениям, Галдан-Бошокту-хан (1671-1697) "теленгутов (т.е. алтайцев) и киргизов под власть свою подклонил, и тако умножа войски, ...сам со всеми людьми в киргизскую землю пошел и вскоре с мунгалами войну начал"4. В известиях этих, конечно, ошибочно сведение о походе Галдана в киргиз­скую землю в конце 60-х годов.

В сведениях этих не лишено оснований, во-первых, известие о бытности Галдана некоторое время вблизи кыргызской земли, потому что в 183 (1675) г. приезжие бухарцы и посланцы Лоузана извещали, что Кегень-тайша стоит недалеко от киргиз "в Каменские, по Айчес реке и по Абакану", так что томский воевода князь Данило Барятинский не смел посылать служилых людей на киргизов, чтобы "с черными кал­мыки и с мунгалы не ссоритца и задоров не учинить" Тубинские (?) князья бежали к великой стене и окончательно приняли китайское подданство6. Хотя китайцы нанесли Галдану в 8 луне 1690 года поражение на ур. Улан-бутун, но опустевшая Халха еще несколько лет оставалась в его власти и занята была до Орхона цзунгарами1. В конце 1690 года Галдан начал кочевать между Кобдо и Улясутаем, вынудив враждовавшего с ним Гэндун-дайчина, назначенного китайца­ми в 1686 г. правителем хото-хойтов вместо Лобсана, перекочевать от р. Селенги на юг и принять китайское подданство2. В сентябре 1693 года, на р. Кобдо, при пере­говорах с прибывшим к Галдану посланцем Матвеем Юдиным, передавшим требова­ние русского правительства об освобождении заявившего желание принять наше подданство Дайчин Калтазея-тайши и о выдаче "изменников кыргызов, тубинцев и алтырцев", племянник Галдана Дайчилай-ноен-кашка (должно быть, Даньцзила) объявил, что кыргызы и алтырцы "искони платили ясак дедам и отцам нашим, а ныне платят нам", а потому, как исконные данники, не могут быть выдаваемы русским, если являются по-прежнему к Бошокту-хану; прочих же изменников он выдает об­ратно, если кто из ясашных к нему явится.

По всей вероятности, сведения Унковского о том, что Галдан умножал свои вой­ска ополчениями тюленгутов (алтайцев) и кыргызов, совершенно справедливы. Гал­дан сумел привлечь к себе симпатии и помощь киргизских князей, которые держали между прочим его сторону в борьбе его с Цэцэн-ханом за обладание зюнгарами, в 1676 г., приняв в ней личное участие. Для этого Ернак и Даин-ирка, как видели мы, отлучались в то время за Саян. При шерти с Старковым в 1680 г. Ернак решитель­но отказался что-либо сообщить о предприятиях Галдана. Надо полагать затем, что киргизы, вероятно, под начальством своих князей составляли часть войск, с которы­ми Галдан вторгался в 1788-1697 гг. в Халху и южную Монголию. Этим отвлечением сил кыргыкырзов за Саянский хребет и объясняется относительное спокойствие на Ени­сее между 1685 и 1699 годами. Со своей стороны и сибирские воеводы, конечно, как видим на примере Барятинского, опасались вызвать предприятиями против киргиз вмешательство могущественного Галдана.

Вследствие челобитья красноярцев было им пожаловано "за ту службу, и за кровь, и за раны" раненым по одному рублю, "за явственный бой" по 50 коп. человеку, за побитых тубинцев за 500 человек тоже по рублю, всего 888 руб­лей соболями и мягкой рухлядью из местного ясака. Кыргызы. Источник bizdin.kg